Чаще всего даже в детстве запоминаются фразы смешные и парадоксальные, которые долго живут внутри, вспоминаются, время от времени, и, наконец, доходят.
Например, фраза: "Нет," - сказал дурак. - "Я не дурак".
Только с возрастом начинаешь понимать, насколько дорога дураку его глупость. И бессмысленно пытаться его в этом переубеждать.
И если бы глупость дурака была опасна только для него. Но нет, она опасна для всех, она заразна, как чума.
Не случайно же Спаситель предупреждал учеников опасаться людей:
"Вот я посылаю вас, как овец среди волков. Будьте мудры, как змии и кротки, как голуби". (Мф. 10:16)
Не дай Господь правду говорить, а надо.
Кротость Шекспира так обезоруживает, что те, против кого она направлена, даже не подозревают, насколько она опасна для них, она разрушает вавилонские башни.
И только человеколюбие Великого Барда смогло направить его перо по верной стезе.
Человек не хочет быть злодеем намеренно, он думает, что это жизнь такая, поневоле заставит.
Вот человечество и разделилось на три: на тех, кто слеп; на тех, кто увидел; и на учеников.
Шекспир не был учителем. Он был любящим учеником. Нигде он не сбивается на менторский тон. В его сонетах действительно - только любовь.
И то, как воспринимают эту любовь, зависит от степени ведения или неведения читателей.
Сегодня мы читаем девятнадцатый сонет.
Те, у кого стереоскопическое зрение, видят тексты сонетов объёмными, как картинки-фантомашки. Они видят не набор слов или даже букв, а центральный образ, который там есть.
Очень глупо было бы пытаться объяснить, что это там за образ живёт. Его нужно открыть самому, в этом и есть радость первопроходчика.
Если в сердце человека уже есть Другой, текст становится объёмным, и ты оказываешься внутри него, в другом измерении.
Тайна брачного чертога. Тончайший эротизм поэзии Шекспира, энергия жизни.
Это, как говорил невинно убиенный отец Павел Флоренский, "художество из художеств".
Рисунок Федерико Гарсия Лорки
Каждый сонет - это часть гипертекста, связанная с другими частями общим порывом друг к другу.
Сонетов неспроста написано Шекспиром так много. Откроется один, откроются и другие.
