Осип Мандельштам писал в работе "Четвёртая проза", что настанет время, когда западный читатель будет с особым вниманием изучать русский язык.
И нам тоже не мешало бы со вниманием к нему (к русскому языку) относиться. И тогда мы будем делать открытия сами.
Сегодня я, например, вдруг услышала по-новому слово "недоразумение". И связано это было с тем, что я, вернувшись к сонетам Шекспира, задалась вопросом, почему вообще вокруг Шекспира, не только вокруг его сонетов, столько недоразумений.
А толчком послужила одна публикация в журнале "Наше наследие" за 1991 год.
Ничего особенно интересного там не было. Но одна статья меня заинтересовала своим заголовком: "Смуглая леди". Автор статьи Юрий Домбровский, известный шестидесятник, прозаик и публицист.
"Смуглая леди"! Шекспир!
Я удивилась - может, что-то интересное и новое!
Юрий Домбровский на этот раз писал о Шекспире и назвал свою работу: "Мой Шекспир", по примеру Корнея Чуковского, который написал книгу "Мой Уитмен".
Каждый имеет право думать и писать, о чём угодно всё, что ему заблагорассудится.
Великий Альберт Эйнштейн не случайно сказал, что "есть только две бесконечные вещи: "Вселенная и человеческая глупость, да и то по поводу Вселенной есть ещё сомнения".
Но самое забавное, что Домбровский предлагает свою работу английскому читателю.
Почему английскому? Непонятно.
И в своей "Смуглой леди" он предлагает нам два сонета, которые его особенно зацепили: сонет 74 и сонет 111.
Их мы и почитаем.
Не пытайтесь сравнивать это с чьими то ни было переводами.
But be contented when that fell arrest
Without all bail shall carry me away;
My life hath in this line some interest,
Which for memorial still with thee shall stay.
When thou reviewest this, thou dost review
The very part was consecrate to thee;
The earth can have but earth, which is his due,
My spirit is thine, the better part of me;
So then thou hast but lost the dregs of life,
The prey of worms, my body being dead,
The coward conquest of a wretch’s knife,
Too base of thee to be remembered;
The worth of that, is that which it contains,
And that is this, and this with thee remains.
Я позволю себе передать в меру своих сил самую суть этого сонета, не сочтите за нескромность.
Итак:
Но будь доволен (удовлетворён), когда почувствуешь остановку, уносящую меня прочь.
Здесь моя жизнь представляет интерес, который в твоей памяти останется навсегда.
Когда ты наблюдаешь это, ты наблюдаешь каждую часть моей жизни, посвящённую тебе.
Земля имеет земное, это её долг;
Но дух мой принадлежит тебе, лучшая часть меня:
Итак, ты имеешь это земное, но теряешь осадок от жизни, добычу человеческой низости.
Победа над вредительским ножом, слишком важная для тебя для того, чтобы остаться в памяти.
Сила эта и есть укрощение, сдерживание, и она остаётся с тобой.
Новое рождение, превращение двух в одно - процесс долгий и многотрудный.
(У меня на руке две линии жизни. Мне этот путь на роду написан, и потому я знаю, о чём говорю.)
* * *
Ещё один сонет, который почему-то зацепил Домбровского, это - сонет 111.
Читаем:
O, for my sake do you with Fortune chide,
The guilty goddess of my harmful deeds,
That did not better for my life provide
Than public means which public manners breeds.
Thence comes it that my name receives a brand,
And almost thence my nature is subdu’d
To what it works in, like the dyer’s hand:
Pity me then and wish I were renew’d;
Whilst, like a willing patient, I will drink
Potions of eisel ’gainst my strong infection;
No bitterness that I will bitter think,
Nor double penance, to correct correction.
Pity me then, dear friend, and I assure ye
Even that your pity is enough to cure me.
Этот сонет вообще не предназначен ни для комментариев, ни для переводов.
Шекспир писал никому не известным адресатам, хотя по этому поводу существует масса самых глупых выдумок и недоразумений.
Все сонеты надо читать седьмым чувством.
Шекспир вообще не хотел, чтобы это кто-то читал. И через века мы их всё-таки читаем.
Вот мы и вернулись к слову "недоразумение".
Корень слова разум, а впереди две приставки: "не" и "до" ("недо"). Перед какими словами ставится эти приставка - читатель знает сам. Читайте старые письма!
А я сегодня прощаюсь с вами. Даст Бог, ещё встретимся.