О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель…
А.С. Пушкин
Пушкин был гением, а для гения – “друга парадоксов”, и парадоксы должны быть гениальными, а не просто логическими противоречиями, которые сразу могут быть и не обнаружены.
Не был бы Пушкин гением, если бы он не оставил нам примера такого гениального парадокса.
Восьмая глава романа в стихах “Евгений Онегин”.
Эпиграф из Байрона.
Fare thee well, and if for ever
Still for ever fare thee well.
Прощай, и если навсегда,
То навсегда прощай.
Евгений пишет письмо Татьяне, которая уже замужняя дама:
В нём он полностью отдаёт себя на милость победителя. Но, возможно, это не предсмертные муки, а открытие себя к жизни.
“…Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!“
Это замечательно правильный парадокс – в муках испытывать блаженство.
Есть парадоксы-тупики, а гениальные парадоксы открывают путь к жизни.
Но это не простые муки. Это те же самые, в которые нас посвящает Шекспир.
Это – муки к жизни. И оба гения и Пушкин, и Шекспир это знают:
Жизнь динамична, она не терпит застоя.
Но, в отличие от Онегина, Шекспир никому себя не вручает. Он и есть, то самое fairest creature, которое способно расти и расширяться, как цветок растущий сквозь асфальт (читайте первый сонет).
Все повторяют: “Движение – это жизнь”.
Но это движение к свету.
Вот растение выросло на пне.
Неужели они умнее человека?
Как говорил Козьма Прутков, “как много таинственного в природе”.
А логический парадокс – это изобретение лукавого, уверенного, что всех обвёл вокруг пальца: С одной стороны, с другой стороны… как часто мы это слышим. Бег на месте.
Говорят, что мир парадоксален, и становится по мере прогрессирования болезни всё более парадоксальным. И диагноз этой болезни поставил ещё Шекспир:
Называется она словом: Words, Words, Words! (слова, слова, слова). Даже в повторе этого слова мы слышим, как бьётся мысль человека.
Гений – это другое дело. Гений слов не говорит. И тайны не открывает. И Шекспир эту тайну знал, но молчал, потому что тайна не терпит испытания.
Гения поймёт только тот, кто сам эту тайну знает.
Вот и Онегин, похоже, прикоснулся к этой тайне, иначе, зачем было Пушкину посвящать ему целую книгу.
И Гамлет эту тайну знал.
Интересно, что люди понимают больше и читают лучше, чем “специалисты”.
А Шекспир сумел молчание вплотить в Слово, а не в слова. За это его и назвали Великим Бардом.
The rest is silence.
А мы читаем новый сонет>>>.
