Сегодня мы почитаем главу из книги Эрика Гуннемарка и Дмитрия Спивака «Super полиглот (искусство изучать языки)».
В XVI веке иностранные языки изучали лишь редкие богатые сынки, которых состоятельные папаши могли посылать в Лондон, Париж, Любек и Константинополь. Менее состоятельный человек имел надежду скорее найти в соседнем монастыре знатока языков и попроситься в число его двух-трех учеников.
В XVII столетии положение стало быстро меняться – одна за другой появляются пока незамысловатые школы языков. Например, школу учителя Иосифа, просуществовавшую в Москве всего пару лет, сменяет школа Ф.М. Ртищева на Воробьевых горах, которая продержалась уже четверть века, а также Спасская школа и Типографское училище. Набор языков в них сводился к греческому со старославянским.
Куда же можно было пойти работать после такой школы? Самые опытные знатоки иностранных языков сидели в Посольском приказе. У них была своя улица (Толмачевский переулок в Москве) и даже нечто вроде тарифной сетки. Устный переводчик назывался «толмач», а письменный переводчик так и назывался – «переводчик». Различие весьма существенное. Толмач получал жалование вдвое меньше, чем переводчик, но и это было по тем временам очень неплохо.
Не случайно сюда слетались и иностранные полиглоты. Один их них (швед) с гордостью писал в «анкете» приказа: «А я, иноземец, умею латинскому, итальянскому, французскому, цесарскому, галанскому, дацкому, и свейскому языкам, и грамотам достаточно умею». Дабы не проникли сюда всякие мошенники в книге «О пришельцах-философах» содержался иноязычный текст, который и предлагалось перевести на русский очередному претенденту. Проверяющий же сверял итог его работы с приложенным к книге образцовым переводом.
Таким образом, в Посольский приказ отбирались знатоки своего дела. Однако их было слишком мало – едва набиралось два десятка, владеющих и европейскими и восточными языками. Деятельность их ограничивалась очень узкими рамками. Обеспечивать переговоры всякого рода, а также «строить книги и взносить их в Верх», то есть для чтения Царю и боярам.
Однако Верх не спешил открывать объятия чужим языкам. Рассказывают, что когда патриатрх Макарий Великий, один из видных православных деятелей Ближнего Востока, вдруг заговорил по-турецки на приеме у царя Алексея Михайловича, «тишайший царь» всплеснул руками и вскричал: «Боже сохрани, чтобы такой святой муж осквернил свои уста и язык этой нечистой речью!»
Иван Грозный предпочел сорвать переговоры со шведами, отказавшись перейти на немецкий, так как заморские гости отказались говорить на латыни, на что наши были готовы.
Однако, «все течет - все меняется» и уже в 1724 году выходит знаменитый указ Петра I о том, чтобы люди, освоившие какую-либо науку или ремесло, в обязательном порядке учились языкам дабы Россия могла соперничать с Европой и в области культуры.
Время идет. Уже оба русских царя Николая бегло говорят на двух-трех языках. Высший свет теперь говорит только по-французски.
Далее, XIX век. Русские ученые и писатели уже известны во всем мире. Все они образованнейшие люди. В библиотеке Л.Н. Толстого в Ясной Поляне хранится около 22 тысяч книг и журналов на 35 языках мира. Как минимум десять из них он знал свободно.
И.С. Тургенев писал свои рассказы, кроме русского, на французском, немецком и итальянском языках. А «дедушка Крылов» - это вообще чудо! В 68 лет он почувствовал, что для творческой работы ему необходим греческий, и втайне ото всех, стал сличать одну и ту же книгу на русском и греческом языках, так и освоил грамматику. В последующие 7 лет он пополнил сокровищницу русской литературы прекрасными переводами с языка эллинов. И это в те годы, когда окружающие его люди видели в нем уставшего от жизни, одинокого человека.
Теперь и лучшие умы Европы берутся за переводы с русского.
Мериме, открывший французам «Пиковую даму», «Ревизора», «Мцыри», писал: «Русский язык, насколько могу судить, самый богатый из всех европейских языков, он как будто создан для выражения тончайших оттенков».
Еще В.И. знал 9 языков. А.В. Луначарский начал речь на праздновании 200-летия отечественной Академии наук по-русски, продолжил по-немецки, затем по-французски, по-английски, по-итальянски, а закончил под единодушные аплодисменты по-латыни.
А вот и наши современники. Пауль Аристэ, видный эстонский ученый, равный по вкладу в культуру своего народа Д.С. Лихачеву, изучивший более сорока языков, говорит автору цитируемой мною книги Эрику Гуннемарку:
«Нет, коллега, я не полиглот. Много языков знать нельзя. Каждый из них нужно не только вызубрить, но и «прожить». В этом смысле я владею очень немногими языками – эстонским и русским, конечно… Ну еще как родные знаю финский и шведский и чуть-чуть хуже – еще четыре-пять языков. Нет-нет, никак не больше!»
Пауль Аристэ охотно делится секретами своих уникальных успехов:
1. Горячительные напитки и такое прекрасное дело, как занятия языками, - вещи несовместимые. Все, что я позволяю себе, - это бокал шампанского, но только по одному случаю – на… девяностолетие доброго друга. До сих пор это имело место дважды.
2. Второе – это пробежка каждое утро плюс занятия штангой раза два в неделю. И поменьше лежать на диване и смотреть телевизор!
3. Что касается языков, то главное – это к а ж д о д н е в н ы й т р у д.
По какому методу? В сущности все современные методы достаточно эффективны. Здесь частности не важны.
Гораздо важнее то, что сию минуту по любому методу ничего не получится.
Поэтому второе – это т е р п е н и е.
И, наконец, когда достигнут первый, самый маленький успех не нужно медлить.
Читайте, слушайте, говорите, не откладывая до лучших времен.
Москва
«Эксмо» «Яуза» 2007
