Я был только тем, чего
ты касалась ладонью,
над чем в глухую, воронью
ночь склоняла чело.

Я был лишь тем, что ты
там внизу различала:
смутный облик сначала,
много позже - черты.

Это ты, горяча,
ошую, одесную
раковину ушную
мне творила, шепча.

Это ты, теребя
штору, в сырую полость
рта вложила мне голос,
окликавший тебя.

Я был попросту слеп.
Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.

Так творятся миры.
Так, сотворив, их часто
оставляют вращаться,
расточая дары.

Так, бросаем то в жар,
то в холод, то в свет, то в темень,
в мирозданьи потерян,
кружится шар.
1981

I was but what your gaze
in that dark could distinguish:
a dim shape to begin with,
later - features, a face.

It was you, on my right,
on my left, with your heated
sighs, who molded my helix
whispering at my side.

It was you by that black
window's trembling tulle pattern
who laid in my raw cavern
a voice calling you back.

I was practically blind.
You, appearing, then hiding,
gave me my sight and heightened
it. Thus some leave behind

a trace. Thus they make worlds.
Thus, having done so, at random
wastefully they abandon
their work to its whirls.

Thus, prey to speeds
of light, heat, cold, or darkness,
a sphere in space without markers
spins and spins.

translated by Paul Graves.