Если человек в каких-нибудь дебатах, политических или даже научных, произносит фразу, "как все думающие люди, я…" и дальше говорит всё, что ему заблагорассудится, заранее отделив себя от тех, кто вздумает с ним не согласиться, то ни один здравомыслящий человек с таким думающим вступать в полемику не станет никогда.
Но кто-то обязательно вступит, как будто только этого и ждал. Это мы можем наблюдать каждый день.
Когда наш Спаситель произнёс своё последнее слово: "Свершилось!", написано, что "завеса в храме разодралась надвое сверху донизу и земля содрогнулась". Мир покачнулся, но устоял.
С тех пор как завеса разодралась надвое, появились люди не только "думающие", но и видящие. И среди видящих, само собой, были Его ученики. С тех пор, как рассеялись они по всей земле, их становится всё больше и больше.
Итак, мир разделён на думающих и видящих. Видящие видят, думающие думают.
Я раньше всё пыталась понять, почему так мало людей понимают поэтические тексты. Не просто зарифмованные строчки, а истинно поэтические, достаточно сложные тексты.
Но об этом нельзя думать, это нужно увидеть раз и навсегда. Поэтический текст нужно увидеть четырьмя глазами, двумя нашими и двумя Другого. Они представляют собой новую, особую систему видения, внутреннее такое стерео, о котором английский язык говорит unspeakable, невыразимый, несказанный.
Такое видение и появляется у людей, ставших одним целым, каким они и были до того, как ослушались Отца своего. И вот они снова пришли к Нему, чтобы уже никогда Его не оставлять.
И почему-то я вспомнила сейчас стихотворение Роберта Фроста, которое мы читали не один раз: "The Road Not Taken".
Вот его последние строчки:
Two roads diverged in a wood, and I--
I took the one less traveled by,
And that has made all the difference.
Мне до сих пор не даёт покоя название этого стихотворения: "The Road not Taken". Но теперь я поняла, что об этой дороге, less traveled by, нельзя думать, по ней можно только идти и тогда всё увидишь.
Людей, идущих по этой дороге, называют воинами. И мы тоже воины, и поздравляем всех с праздником защитников отчества, к коим и мы тоже причислены.
А закончу я свой сегодняшний опус загадкой, не имеющей отношения к делу, а, может, имеющей, не знаю.
Случайно мне попалась английская поговорка:
If it ain’ t broke, don’t fix it.
Смысл её прост: если не сломано, не чини. Если, к примеру, рука не сломана, гипс, не нужен.
Поговорка, она, ведь, не так уж и проста, на все случаи жизни годится.
Например, решили реформировать систему образования. Только на моей памяти её реформировали трижды. И я слышала, как наш директор кричал с пафосом с трибуны: "Мы эту реформу сделаем".
Но, кроме ЕГЭ так ничего и не придумали.
Может и правда, if it ain’ t broke, don’t fix it.
Новое вырастет само, придёт время, главное, не топтать росточки.
В наших словарях эта поговорка переведена так: Лучшее – враг хорошего.
И это значит, что классика вечна: Хотели, как лучше…
На этом я прощаюсь с вами до субботы, и мы вновь обратим свой взор на Шекспира.
